Изобразительное искусство, унаследовав от прошлого века девиз «Любите любовь!», творчески развило его в соответствии с семиотикой развивающейся индустриальной эпохи.
Этот тезис был самым блистательным образом подтвержден и изобразительным искусством атомного века.
В начале века известный австрийский художник Густав Климт создает серию эротических полотен в стиле, который критики определили как «орнаментальный». Этот стиль действительно имеет своей основой орнаментальное украшение, трансформированное в живые человеческие образы.
Таковы картины художника «Юдифь I», «Юдифь II», «Обнаженная истина», «Поцелуй», «Даная». На этих картинах люди как бы порождены универсальным орнаментом, они естественным образом возникают из него, чтобы снова слиться с ним в вечной гармонии бытия.
Сексуальным символизмом проникнуты работы Эгона Шила «Дружба», «Мужчина и женщина». Их нервные, кажется готовые к излому линии передают то, что в 1924 году Андре Бретон в своем «Манифесте сюрреализма» назовет «конвульсивной красотой».
Эта конвульсивность в той или иной степени присуща работам большинства художников-сюрреалистов, отражающих тему Эроса. Она наблюдается в картинах Макса Эрнста, и Пабло Пикассо, и Рене Магритта, и Поля Дельво и многих других мастеров разных школ и направлений. Видимо, особенности бытия диктуют свои характерные выразительные средства…
В российском изобразительном искусстве эротическая тема работ Кустодиева и Петрова-Водкина была развита в творчестве таких художников, как Шемякин, Макаренко, Зеленин, в скульптурах Неизвестного, Сидура и других, кто избрал идеалами Красоту и Любовь.
И прошли они, Красота и Любовь, жарко обнявшись, всю ведомую нам часть пути развития эротического искусства, преодолевая заслоны, ступая по шипам ненависти, испытав и огонь критики, и холодную воду непонимания, и тревожную радость при звуках медных труб славы.
И движутся они дальше, в пока еще не ведомый нам путь, о котором мы знаем только то, что он никогда не кончится.
