М. Вебер, взявший эту же проблему в основу своего различения «религий ритуализма» и «религий пророков и спасителей», относил буддизм ко второму типу религий, характеризующемуся в начальный период своего существования враждой с «миром и его порядками», о чем Вебер говорил как о переходе к «религии, основанной на внутренней убежденности». Однако буддизм не может уложиться по существу и в данный веберовский тип в том смысле, что проповедуемое Буддой учение причин и результатов обращало людей напрямую к их собственной жизни, без посредничества надмирного Бога и без зависимости их спасения от «спасителя». Ведь из трех так называемых «драгоценностей прибежища» «действительным прибежищем» в буддизме считается не Будда, а учение!
Поскольку буддизм, согласно его первоисточникам, исходит преимущественно из опыта и придает большое значение достоверному познанию, логике, оказывается трудно поместить его и в те рамки «религии как социального феномена», которые предлагал задавать П. Сорокин, исходя из критериев различения: верование — основа религии, а ориентация на опыт и наблюдения — основа внерелигиозной культуры.
Тем не менее на протяжении своей истории и в настоящее время буддийское учение существовало и существует, будучи погруженным в религиозное сознание. В масштабах общества это сфера религиозной жизни, в рамки которой загоняется учение. Это подразумевает прежде всего социальную иерархию фигур духовной власти и распределение прав и обязанностей относительно них членов общества, начиная от простых людей и заканчивая правителями. Кроме того, это стихия народного религиозного сознания, порождающего вульгаризированные трактовки содержания учения и наивно-эмоциональные интерпретации событий, связанных с опытом на пути учения, — питательную среду легенд и суеверий.
