Большаков вообще оригинальный художник, думающий и глубоко воспринимающий жизнь. Его увлек эпос «Калевала», и он расписал пять пластин. Сейчас, по его выражению, «мучается» над шолоховской повестью «Путь-дороженька». Поразили стойкость и преданность делу революции постовала Фомы и сына его Петьки, «Александра четвертого» и Якова.
— Я беру линию Петьки Кремнева. Петр — камень, кремень. Таким он показан в повести. Хочется, чтобы в миниатюре он, как кресало, высекал огонь.
Большаков признался мне, что повесть Шолохова на него очень сильно воздействовала.
— Во время раздумий над темой я вступил в партию…
Нынешний Палех многоцветен и в молодых дарованиях. Совсем еще молодая чета Кукулиевых, представившая выставному красочную книгу «Садко», уже имеет богатую творческую биографию. Недавно их обоих приняли в члены Союза художников РСФСР. На выставках их имена стоят над такими работами, как «Проводы русской зимы», «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», «Спящая красавица». Борис Кукулиев один из первых дерзнул раскрыть образы произведений певца «Тихого Дона» М. А. Шолохова. К шестидесятилетию Михаила Александровича он написал композиционный портрет писателя-академика на большой шкатулке. Шолохов сидит в задумчивости. Взгляд его устремлен туда, где действуют герои «Тихого Дона», «Поднятой целины», «Судьбы человека», зажженная спичка, чтобы прикурить папиросу, вот-вот обожжет пальцы. Писатель не замечает этого. Он — задумался, он — творит.
Мне довелось несколько раз бывать в мастерской Кукулиевых. Дни были для художников жаркими. Готовились юбилейные произведения. Много времени и сил отнимала книга «Садко». Как раз в это время родился сын — Коленька.
