Эмоции Жизнь известных людей О, ты, которая уже не слышит меня

О, ты, которая уже не слышит меня

1062
0

А что же Д’Аламбер? Как ему приходилось общаться с таким созданием? Как пережил он ее кончину? В первом из двух писем, написанных Д’Аламбером Жюли после ее смерти, он изливает душу той, которая уже не может его слышать. Это одно из самых необычных любовных писем в истории.

В нем любовник откровенно говорит о своей огромной потере, о том, что он чувствует себя обманутым, потому что понял только сейчас, когда ее уже нет на свете, что обожаемая им женщина безумно любила другого. Жюли попросила Д’Аламбера, которому всецело доверяла, сжечь ее бумаги, среди которых были и любовные письма от маркиза де Мора, и ее воспоминания об их любовной связи.

Первые слова, обращенные к Жюли, передают состояние крайнего отчаяния, в котором находился Д’Аламбер. Он чувствует себя покинутым, ужасно одиноким и безутешным:

«О, ты, которая уже не слышит меня, ты, кого я любил с такой нежностью и постоянством, ты, которая, как я думал, любила меня короткое мгновенье, ты, кого я предпочел всем другим, ты, которая могла бы заменить мне всех остальных, если бы только пожелала, увы! Если ты еще можешь чувствовать что-то в том жилище вечного покоя, о котором так долго тосковала и которое скоро станет И моим, посмотри, как я несчастен, посмотри на мои слезы, посмотри, как одинока моя душа, какую ужасную пустоту ты посеяла в моем сердце, и как безжалостно ты оставила меня!»

Еще несколько страниц Д’Аламбер написал с той же тоской неутоленной страсти, а потом обращается к другой причине своей скорби: ее любовнику.

«Жестокая и несчастная подруга! Кажется, будто, заставив меня исполнить свое последнее желание, ты хотела причинить мне еще большую боль. Зачем исполнение этих обязанностей открыло мне то, чего я не должен был узнать никогда и о чем предпочел бы не подозревать? Зачем приказала ты мне сжечь ту злосчастную рукопись, не читая ее, ту, что я счел себя вправе прочитать, поскольку не ожидал найти в ней источника новой печали, и из которой я узнал, что по крайней мере последние восемь лет уже не был первым в твоем сердце вопреки всем твоим заверениям, которые ты так часто повторяла мне?

Кто после этого горестного чтения может сказать, что на протяжении еще восьми или десяти лет, когда я, как мне думалось, был любим тобой, ты не предавала моей нежной любви? Могу ли я не сомневаться, когда вижу, разбирая эти бесчисленные письма, которые ты приказала мне сжечь, что ты не сохранила ни одного письма от меня?»

Есть что-то трогательное в том, как Д’Аламбер переживает свою утрату и ее предательство. Тот факт, что Жюли сохранила множество писем от де Мора и ни одного от него самого, ранит его до глубины души. Он испытывает настоящую боль. Этот мужчина совершенно раздавлен потерей и лицемерием любимой женщины. События реальной жизни кажутся пародией на сентиментальный роман, а в чем-то даже превосходят его.

Во втором письме Жюли, написанном через шесть недель после первого, Д’Аламбер пишет о том, как он приходит на ее могилу. Он уже почти простил ее. Он вспоминает:

«Ты, которая больше не любит меня, это правда, ведь ты уже сбросила с себя бремя жизни! Но когда-то ты любила меня… ты любила меня хотя бы недолго, а теперь меня не любит никто и никогда не полюбит. Увы! Почему от тебя не должно остаться ничего, кроме тлена и праха? Позволь мне по крайней мере верить, что твой прах, каким бы холодным он ни был, больше сочувствует моим слезам, чем все окружающие меня ледяные сердца».