— Ну, — начала она, — наблюдается положительная динамика. Начальная фаза горя — шок и оцепенение, кажется, осталась позади, — женщина рассуждала вслух, — правда, парень по-прежнему очень скован, напряжен, но от еды уже не отказывается.
Олжас внимательно слушал психолога.
— Стал отвечать на вопросы, — женщина вздохнула, приподняв немного плечи, — но говорить о том, что он быстро придет в форму, к сожалению, не приходится.
Олжас Амантаевич кивал в знак согласия головой, он доверял мнению этого специалиста. Как психолог Анна Михайловна проводила очень большую и важную работу в клинике
— ведь люди, страдающие проблемой наркомании, нуждаются в психологической поддержке. Благодаря работе психологов очень многие тяжелые, казалось бы, безнадежные ситуации благополучно разрешались, и больные выходили из тупика.
— Понимаете, — продолжала женщина, — сейчас у мальчика очень трудный период. Ему сложно удержать свое внимание во внешнем мире с его радостями и повседневными заботами. Он смотрит на происходящее как бы через призму, пелену, постоянно ощущая присутствие своей умершей девушки. Главное сейчас, чтобы этот парень не озлобился. Злость, как защитная реакция, может заставить его совершить рискованные действия.
***
Даник сидел на узкой кровати и смотрел перед собой. Его сосед по палате от нечего делать крутил в руках нераскрытую книгу. Он периодически раскрывал ее, но, не найдя на ее страницах ничего интересного для себя, опять принимался изучать обложку. За окном незаметно стемнело, где-то в коридоре сестры гремели тележками, видимо, наступило время для принятия вечерней порции медикаментов. В палате тоже сгустились сумерки, но свет никто не зажигал. Каждый думал о своем в эти лениво проплывающие минуты перед сном.
