— Ты у меня совсем большая!
Карина, терпеливо выдержав положенную паузу, отодвинулась от отца и надула губы.
— Ну, как дела? — Макс сидел вполоборота к девушке, закинув руку за спинку ее сиденья. На нем была белая рубашка и всего на тон темнее легкие брюки. Смуглокожий, он отдавал предпочтение светлым тонам в одежде.
Карина, безразлично глядя перед собой, негромко ответила:
— Тоска смертная. Все, как всегда.
Отец искоса любовался дочерью, ловя себя на мысли, что совсем ее не знает. На мгновение Максат вспомнил то время, когда они жили втроем: он, Лиза и их малышка.
— Макс, — девушка чуть помедлила, не решаясь задать вопрос, готовый слететь с языка. Затем смело взглянула на отца. Взметнувшись, ее ресницы замерли, красиво обрамляя распахнутые глаза.
— Да, — спохватился тот, — насчет кафе я договорился, — он самодовольно улыбнулся, — все будет по высшему разряду.
Мужчина включил магнитофон, на его пальце золотым огнем блеснуло обручальное кольцо. За все эти годы он так и не смог с ним расстаться.
«Странные люди мои родители», — Карина смотрела на отца. Одна и та же мысль не давала ей покоя. «Если ничего не получится, придется продать цепочку, — девушка поморщилась, — опять от Лизы отмазываться придется».
По салону разлилась тихая музыка — кто-то виртуозно играл на саксофоне.
Карина наблюдала за отцом, выбирая момент для разговора. Она знала его слабость — когда-то он тоже играл на саксофоне. В свое время он окончил музыкальное училище, тогда и познакомился с Лизой. Но травма руки навсегда лишила его надежды стать музыкантом.
Девушка участливо повернулась к отцу.
— Хорошо играет!
— Да, — Макс теребил пальцами руль в такт музыки. — Ой, совсем забыл!
