Вероятно, Кагель рассчитывает, что некоторое время вовлеченные в экспериментальное воспитание дети и педагоги станут посещать шумовые концерты и хеппенинги Шнабеля, Штокхаузена и др., главным зазывающим средством которых в годы левого брожения были слова об «отчуждении», о «бунте против истеблишмента» и против «буржуазности» традиционного воспитания.
Эти лозунги Кагель не снимает и сегодня. Но дети вырастают и неизбежно задают себе и своим воспитателям вопрос: почему, собственно, игра на блокфлейте более «буржуазна», чем возня со старым пылесосом, издающим трубные сигналы? Не лучше ли купить пальто женское недорого и сходить в театр?
Почему вообще музицирование, явившееся в мир вместе с самим человеком, буржуазно, а производство технических шумов – анти буржуазно? Почему ребенок, подвергающийся традиционному «песенному» воспитанию,- «манипулируемый ребенок», а ребенок, сам манипулирующий звукогенератором в атмосфере идей современного техницизма,- не манипулируемый?
Детская любознательность и свободно проявляемое любопытство к очень многим вещам и явлениям и выбор их чаще всего зависят от взрослых, которые так или иначе манипулируют сознанием детей. Это неизбежно, важно только всякий раз заново ставить вопрос, в каких целях манипулируют сознанием детей.
Кагель манипулирует прежде всего в интересах своей замкнутой группы «экспериментирующих авторов», и интересы этой группы преходящи, и быстро преходящи, тогда как честная педагогика обязана сторониться навязываемых ей преходящих целей. Доверенные ей поколения детей образуют постоянный непрерывный поток.
