Когда речь идет о феномене «образованности», ясно, что критерием Подлинной эффективности системы образования в обществе должен быть «продукт» социальной ментальности, а он выражается в моделях социального поведения, социальных ценностях и социальных стандартах, используемых для решения проблем, в пределе — конфликтов.
Случай современных тибетцев таков, что они существуют в условиях проблемной и конфликтной ситуации, возникшей в Тибете после потери независимости в 1949 г. при оккупации страны армией коммунистического Китая. Около 100 тысяч тибетских монахов и мирян в 1959 г. покинули Тибет, где остались их монастыри и родственники, чтобы уйти в эмиграцию за лидером Тибета Далай-ламой. Большинство монахов и образованных мирян, оставшихся в Тибете, были расстреляны или брошены в тюрьмы в 1960-е годы. Далай-лама, уйдя в Индию, начал политическую борьбу за права тибетцев, обращаясь к международному сообществу, но одновременно начал и последовательную борьбу за ненасильственный характер тибетского движения, обращаясь к соотечественникам с призывом сохранять буддийские принципы, отказываться от насилия.
Кроме Далай-ламы, многие другие образованные тибетские монахи проповедовали ту же политику. Как ни удивительно, этим принципам следовали тибетцы в самом Тибете. Ведь пребывающие в китайских тюрьмах тибетцы — в основном это те, кто на протяжении десятилетий, жертвуя собой, выходили в Тибете на акции мирных протестов. Беспорядки с поджогом машин и погромом китайских магазинов, произошедшие в Лхасе в середине марта 2008 г. после ареста милицией выступавших в мирных акциях 10 марта тибетских монахов, были первым случаем насилия со стороны тибетцев после партизанской войны на восточных тибето-китайских границах 1950-х гг.
