Второе: природа, потенциал человека. Согласно буддийскому пониманию, природе человека присуща рациональность и сверхрациональность. При помещении запредельного в картину реальности рациональность вводится в определенные границы, и ей придается относительный характер. Зато «неопределенное», то есть глубокий уровень психики человека обретает свои права — права на реализацию потенциала к прямому, неконцептуальному постижению.
Памятуя, что махаянская модель содержит в себе как ядро основу модели раннебуддийской традиции, рассмотрим сначала их различия. Эти две модели можно понимать как версии или срезы в развитии системы буддийского образования, переходящего со временем из одного состояния в другое, и определяющей поведение системы характеристикой оказывается соотношение со средой.
Так, в рамках раннебуддийской модели образование представляется системой закрытого типа, не имеющей выхода в среду: в тенденции это полное вымещение среды, по завершении пути образования обученный уже не возвращается в социум-обыденность. Среда в этой интерприта — ции — это «люди толпы», сознание «человека толпы», то есть социум значим как коллективный носитель обыденного сознания. В закрытой модели обучаемый рассматривается в аспекте как бы бездеятельности, как «человек с самим собой», поэтому наиболее актуален вопрос о качестве человеческого состояния и активизируются прежде всего сфера познания и сфера эмоций-состояний. Идеал обученного — «Взрослый для себя», важнейшие качества которого — адекватность внешней среде и автономность.
Из ключевых для буддийского образования концептов «чистоты» и «зрелости» здесь акцентируется концепт «чистоты», отрицательный, выражающий отсутствие не входящего в природу. «Чистота» для раннебуддийской модели самоценна, и она предельно выражена в нравственности и познании.
