Неоднократно в истории интерьер становился наиболее чистым, наглядным выражением творческого кредо художника, квинтэссенцией его индивидуальной манеры. Свойство это в высшей степени присуще «Апшеронскому интерьеру» Т. Т. Салахова (1981). Один из зачинателей «сурового стиля» демонстрирует здесь свое сдержанное, скупое на внешние эффекты, но полное большой внутренней эмоциональности мастерство, вынося на передний план детали — прямоугольную крышку стола, оконную раму, столб, «колющий» взгляд острой гранью,- своим стереометризмом идеально соответствующие аскетической простоте колорита, основанного на жестких сочетаниях зеленых, черных, синеватых тонов.
Т. Т. Салахов Апшеронский интерьер. 1981 Холст, масло Государственная Третьяковская галерея
Но такие самоограничения не низводят картину до уровня отвлеченного «живописного урока». Как в немногословном зачине большой поэмы, они властно вводят зрителя в духовный мир автора, становясь метрической нормой для восприятия более крупных, тематических его полотен.
Наследуя пименовскую традицию «вещей-актеров» и одновременно вступая в перекличку с «карнавально-фольклорными» тенденциями в современном искусстве, А. П. Васильев в своем «цикле с балбетками» (1976) переосмысляет их в гротескном, полуфантастическом духе. Тут сказывается богатый опыт А. П. Васильева как художника театра, в силу своей профессии особенно чуткого к немым интермедиям реквизита, призванного вступать в «одухотворенное сотрудничество» с актерами, не подавляя их, но и не позволяя забывать о его собственной символической роли. Так, в буднично-суровый и волнующий мир творческого труда, скрытого за праздничной феерией сцены, ведут его «Рабочие двери театра» (1968).
