А поэтому поручить представителю, имеющему поехать в Москву на совещание согласно телеграмме тов. Ганецкого Я. С, противиться всеми силами против принудительного перехода Артели на хозяйственную связь с Союзом». Таким образом, артель вполне разделяет точку зрения Бакушинского. Более того, учитывая большую его роль в формировании художественного вкуса палешан, можно считать, что под его влиянием мастера стали относиться к своему творчеству как к Искусству с большой буквы.
Палехские живописцы осознали культурное значение своей деятельности, ощутили себя в сфере высокого искусства, перестали считать себя только крестьянами, для которых работа над художественными изделиями — кустарный промысел.
В связи со сказанным интересно проанализировать документы, характеризующие связь палешан с земледелием. Из выступления Глазунова на совещании в Госторге видно, что членами артели были, в основном, живописцы, не потерявшие связи с землей. «Сведения о мастерах на 1 апреля 1926 г.» (имеющиеся в архиве Ивановской области) указывают как основное занятие 12 из 14 человек — крестьянин, Голиков называется декоратором, И. П. Вакуров — кустарем. По данным о земельных наделах 9 членов артели, состоявших в ней до 1 ноября 1925 года, видно, что за исключением И. И. Голикова все имели небольшие наделы. К 1 января 1930 года картина несколько меняется: Голиков и Маркичев имеют землю, но не сеют, И. П. и И. В. Вакуровы используют ее частично. И несмотря на то что о большинстве членов артели в это время говорится как об имеющих связь с землей, Многочисленные жалобы на плохое снабжение продуктами и список на получение хлебопродуктов девятью из 19-ти членов артели свидетельствуют, что скорее земледелие было делом подсобным. К концу 1920-х годов художники-палешане практически отошли от земледелия.
