Такое описание напоминает феномен энтропии. В современном мире распродуцирование ума означает нарастание такой мыслительной и зна — ниевой массы, которая не решает проблем, но их преумножает. Кроме того, с увеличением этой массы может понижаться и уровень мыслительной энергии. Впрочем, поскольку человек — существо с природой свободы, эти процессы в человечестве и неоднородны, и могут быть повернуты вспять.
В чем состоит процесс умственного «распродуцирования»? Человек использует готовые схемы мышления, потому что это легкий вариант, и он склонен сбрасывать напряжение и избегать угрозы быть вовлеченным. Что это за «напряжение» и «вовлеченность»? Напряжение опыта — переживания всеми силами, всеми возможностями психики. Всецелая вовлеченность, то есть включенность всем существом, без выделения «Я»-субъекта и «оно»-объекта. В таком состоянии человек сможет существовать и действовать во всей своей полноте и полноте недистанци — рованности и неотрывности от мира, поэтому такая деятельность трактуется как «недеяние». В «распродуцировании» же опыт-переживание исчезает в знании ценой объективации. Так, корни продуцирующей ложности уходят в субъект, в представление о «Я».
Возможное иное знание — это «ведение-видение», о котором уже шла речь раньше, знание-переживание. И именно оно понимается под «знанием» в буддизме. Согласно буддийским критериям, только интенция, действие, чувствование выявляют, каково «реальное знание» человека. Например, знание о смерти Другого, которое есть у человека, ухаживавшего за умирающей матерью, в сравнении со знанием кого-либо, не имевшего этого опыта, возможно, и будет выражено одинаковыми словами, но это совершенно разное знание. А обретается «реальное знание» в обучении в результате фазы освоения, причем если это не только рациональное освоение, но и освоение в созерцании.
Стоит начать анализ дискурса, как обнаруживается, что сам язык дискурса говорит как субъект: он сообщает о занятой позиции наблюдения, масштабах проблематизации, степени внимательности к деталям и т. д. Так и в буддийской традиции к нам обращаются ряды свидетельствующих терминов, и перед глазами на языковом поле красноречиво выстраиваются группировки терминологических комплексов с узловыми точками поля — концептами, Складывая своей совокупностью Ландшафт дискурса описания феномена образования.
