Показательно сравнение полотна В. И. Иванова с одноименной картиной Р. Гуттузо, созданной в том же знаменитом артистическом римском кафе, которое в прошлом жаловали своим вниманием Н. В. Гоголь, А. А. Иванов и другие прославленные литераторы и художники.
В многофигурной и шумной композиции Гуттузо возникают благородные тени прошлого, его старшие собратья по профессии, писатели начала века и даже ожившие персонажи известных картин, но этот диалог искусств во времени (по словам Б. Л. Пастернака, «разговор, заведенный до нас») свершается среди сегодняшних горожан, вносящих в него причудливый диссонанс — наподобие «чужих» голосов в телефонной трубке.
Молчаливая сцена картины В. И. Иванова отъединена от римской повседневности, да и от житейских дрязг как таковых некоей незримой, но властно дающей о себе знать завесой. Почти ничего из атрибутов — ни «картины в картине» с видами античных руин, ни обстановка, удивительно психологически емкая, драматургически осмысленная, но ничем конкретно не привязанная к нашему времени,- не выдает намеков на дату написания полотна.
Время, собственно, «злоба сего дня», воплощено в самих персонажах, пяти советских художниках, собравшихся в этой историко-мемориальной среде в дни работы своей коллективной выставки в Риме.
В. И. Иванов Кафе «Греко». 1974 Холст, масло Государственная Третьяковская галерея
Не слепок римских впечатлений, не туристическое воспоминание составляют стены кафе в сочетании с портретными образами,- они становятся своеобразной мерой отсчета истории. Фоном, придающим сегодняшним думам и размышлениям особую многомерность, глубину, гражданственность.
Без своего антуража группа пяти художников обрела бы вид просто еще одного группового портрета,с ним она выходит за рамки портретного жанра. Римское воспоминание претворяется в подлинно историческую картину, написанную о нашем времени, но одухотворенную памятью прошлого.
Бесконечно многообразны пути движения от натуры к художественному воплощению, от «внешнего ока к внутреннему разумению», как именовался этот маршрут в старинной теории искусства.
Один из этих путей прошел и сквозь образы интерьерной среды человеческих трудов и дней, оставив значительный след в истории реалистического творчества. Не прослеживая этот путь детально, в наших заметках мы остановились лишь на отдельных его вехах.
