Интерьер в зеркале живописи Акварель «В кабине дирижабля» А. А. Лабаса

Акварель «В кабине дирижабля» А. А. Лабаса

373
0

С камерным стилем Бруни перекликается живописная манера Б. Ф. Рыбченкова в акварели «Детские ясли в колхозе на Украине» (1930). Легкие воздушные тона, свободно намеченные в пространстве, полные «растительного» изящества очертания кроваток- все это придает интерьеру яслей облик питательной среды жизни, а проступающая белизна листа словно сосредоточивает в себе светлую энергию роста. Социальный оптимизм образа ненавязчив, он воспринимается зрителем как естественное продолжение жизненных сил природного бытия.

А. А. Лабас В кабине дирижабля. 1932 Бумага, акварель Собственность семьи художника Москва Б. Ф. Рыбченков Детские ясли в колхозе на Украине. 1930 Бумага, акварель Государственная Третьяковская галерея

Акварель «В кабине дирижабля» А. А. Лабаса (1932) также проникнута духом нового времени, его преобразовательными ритмами. Совершенно новы здесь и сам сугубо техницистский объект изображения, и стремление «схватить пространство» в движении, передать зрителю ощущение плавного, неторопливого полета. Границы «сценической коробки» картины у Лабаса, как и у других остовцев — особенно Ю. И. Пименова, П. В. Вильямса,- зачастую тают, пронизанные беспокойной вибрацией: иллюзорно смываются четкие перспективные ориентиры, словно линии ставшего ненужным чертежного эскиза. Мастера ОСТа стремятся тем самым дать ритмический эквивалент эры машинной цивилизации, принесшей с собой невиданное расширение круга человеческих ощущений. С полемической запальчивостью отстаивая принципы остовской живописи, Я. А. Тугендхольд писал: «Быстрый темп современной жизни, основанной на новейших средствах техники, формирует совершенно другую психику, нежели, скажем, медлительная и сидячая жизнь тургеневской России Ощущение человека, летящего, на аэроплане, нельзя изложить на языке «фрегата» «Паллада»7. В такой установке таилась немалая опасность своего рода технотронного утопизма, «биомеханического» сведения образа человека к пассивному придатку торжествующей машинной стихии. Собственно, в «Дирижабле» Лабаса люди-лишь исполнительные операторы летательного устройства, их роль чисто вспомогательна и никак не может быть обозначена в качестве подлинно «хозяйской». И характерно, что с годами сам А. А. Лабас все чаще дополнял свое искусство углубленным вниманием к более эмоциональной, более очеловеченной романтике образа.