Интерьеры, созданные для дворянства и других привилегированных слоев общества отличались не меньшим размахом, чем императорские. Одним из наиболее ранних интерьеров Петербурга является столовая графа С.С. Потоцкого, упоминание о которой встречается в знаменитой цитате из письма Ф. Брюллова «… теперь граф Потоцкий уже сделал столовую готическую и все мебели…».
Как обер-церемониймейстер двора граф Потоцкий уделял значительное внимание великолепному убранству интерьеров дворца, в котором часто устраивались пышные балы и вечера, а изысканные обеды соперничали с императорскими. Граф пользовался особым расположением государя, который часто бывал на его обедах вместе с супругой, поэтому ни одна модная тенденция того времени не оставалась без внимания хозяина.
К сожалению, от полного былого убранства интерьера сохранилось лишь пространственно-пластическое решение. Столовая представляет собой почти квадратное в плане помещение, на стены которого наложена декоративная лепнина, переходящая в иллюзорную роспись гризайлью на потолке. Общий замысел интерьера основан на метрическом ритме, модулем которого является ячейка, заключенная между пучками колонн и перекрытая сектором вспарушенного крестового свода с рисованными нервюрами. В плоскость стрельчатых арок модуля, в соответствии с пространственно-планировочным замыслом здания, включены высокие двери, окна, заполненные цветным стеклом или декоративные панно с золотым графическим орнаментом и разнообразными гербами. При этом автором удачно найдено сочетание крупного архитектурного решения и мелкой, почти ювелирной проработки деталей: ажурной лепнины, мелкой расстекловки окон, утонченной низкой деревянной резьбы и сложного рисунка плафона потолка, напоминающий сплетение ветвей деревьев в густом лесу.
Белоснежная изящная лепнина, выделяющаяся на фоне насыщенных цветом стен, вызывает ассоциацию с пространством центрального нефа готического храма. Значительная высота помещения позволяет наиболее полно развернуть образ культового пространства: подчеркнутый вертикализм, легкость и одухотворенность. В пластическом замысле декора стен угадываются характерные элементы интерьера готического храма: стрельчатая аркада, украшенная своеобразными краббами из растений и животных; ряд трифория, выполненного из тонкой деревянной решетки; сложное кружево иллюзорных сводов.
Создавая дополнительный эффект парения, архитектор приподнимает лепной декор на невысоких деревянных панелях. При этом ощущение ажурности и легкости готической конструкции, ее каркасный характер передается декоративными средствами штукатурки.
Интересен замысел паркета, в котором использован только дуб: простой и мореный. Расходящаяся от центра композиция образуется сочетанием ромбов разной величины и тона, создавая ощущение динамики, свойственное готической архитектуре.
Общий же колорит помещения основан на контрастном сочетании белоснежной лепной декорации и насыщенного бордового и синего фона стен, включающего вкрапления из дерева того же тона. Похожий эффект использован и в росписи плафона.
По свидетельству современников, изысканное убранство столовой дополнял «…прекрасный орган и звон. В нем было двенадцать регистров»1.
За столовой располагается небольшой Рыцарский кабинет. Его узкое пространство без окон, напоминающее галерею, перекрыто ажурными веерными сводами, выполненными из стука. Утонченная белоснежная лепнина в виде сетки четырехлистников сплошь покрывает стены. Основным романтическим акцентом помещения являются шесть муляжей средневековых рыцарей в доспехах и полном вооружении, приподнятые на деревянных пьедесталах. Располагаясь тремя парами друг напротив друга, они производят достаточно грозное впечатление. Однако, несмотря на это, интерьер носит легкое праздничное настроение, которому способствуют нарядный малиновый фон белой лепнины и яркие фигуры рыцарей. Скорее всего, раньше здесь располагалась часть коллекции оружия, принадлежавшей хозяевам дворца.
