В картине «Августовский вечер. Последний луч» К. Ф. Юона (1948) «пейзаж настроения», вовлекаясь в интерьер через «сквозную форму» окна, еще более одушевляется таким образом, а человеческие вещи, пронизанные природным светом, обретают особую, органическую материальность. Сочные блики золотистого света размечают пространство веранды. Теплая вечерняя гамма тонов, в которой то вспыхивают, то мягко гаснут отдельные предметы, создает,- как в более ранних пленэрных натюрмортах И. Э. Грабаря,- эффект незримого человеческого присутствия.
К. Ф. Юон Августовский вечер. Последний луч. 1948 Холст, масло Государственная Третьяковская галерея
Лирически-пейзажное отношение к «комнатному жанру», столь явственно проступающее в «интерьерах с окном», усиливает тонкий психологизм образов в «летних интерьерах» Н. М. Ромадина, прежде всего в тех, что были созданы накануне Великой Отечественной войны и впитали в себя тревожные, предгрозовые настроения того времени. Вечерние либо ночные дали, тени садовой листвы заглядывают в окна на ромадинских полотнах настойчиво и беспокойно, стены теряют свою прочность, словно в театральном макете, и зритель, либо же (что в данном случае то же самое) — лирический герой оказывается лицом к лицу с молчаливой, но удивительно «неравнодушной» природой. Ромадинский колорит здесь обогащается сдержанной, но весьма экспрессивной гаммой эмоций, обретает особую напряженность и полнозвучие духовного выражения. Перед этими ноктюрнами как-то особенно отчетливо вспоминаешь о творческих симпатиях, связывавших Ромадина с К. Г. Паустовским, о единстве многих черт их поэтически-философских пейзажных образов.
