В «ощетинившемся вещами» интерьере дарование Петрова-Водкина не только как живописца, но и как режиссера своих персонажей и предметов, проступает (при всей бытовой «заземленности») в духе подлинного «большого стиля». Мера сюжетной детализации, согласующаяся со стереометричной логикой пространства, соблюдена здесь с большим вкусом — чего нельзя сказать об одном из его последующих больших живописных полотен «Новоселье» (1937).
Т. Н. Яблонская Жизнь (Родоначальница). 1966 Холст, масло
«Интерьерность» как художественная проблема, особенно занимавшая мастера еще с первой половины двадцатых годов, ощутимо здесь присутствует. Однако сам образ предстает несколько сентиментальным из-за обилия рассеивающих внимание частностей творческого интереса к частному быту, камерным мотивам семейной жизни, «человеку вблизи», со всеми подробностями окружающего его вещного мира. «Комнатный жанр», что в истории искусства новейшего времени случалось нечасто, обрел беспрецедентную актуальность…
Широкая панорама сюжетов, настроений, образных приемов- перекличка поколений, роль традиций, диалоги исторической и современной среды — все это находит воплощение в «интерьерных» по духу картинах последних двух десятилетий.
К. С. Петров-Водкин Новоселье. 1937 Холст, масло Государственная Третьяковская галерея
«Жизнь» (или «Родоначальница») Т. Н. Яблонской (1966) включается в круг взаимно дополняющих друг друга полотен художницы, посвященных теме поколений как живого олицетворения судеб страны (еще одно шутливое авторское название полотна- «Казацкому роду нет переводу»). Беленая стенка за спиной бабушки с внуком предстает средоточием «узелков памяти», пометивших долгий жизненный путь согбенной годами «родоначальницы»: здесь и вышитые рушники, и венок невесты, и почетная грамота, и портрет сына-солдата с траурным бантом на рамке.
