Довольно равнодушна к мотиву окна в образном смысле интерьерная живопись первой половины XIX века, хотя он присутствует здесь нередко. Иногда вид из окна скромно дополняет образ в роли обстоятельства места действия-как кусочек Невы с проплывающей шхуной, благодаря которому в уединение комнат в акварели Ф. П. Толстого («В комнатах», 1832) словно вторгается ветер взморья. Чаще же всего пейзажи за окнами либо маячат безликими условностями, либо вообще скрадываются, размытые ровным неярким светом дня, утверждающим самодовлеющую, не подвластную природным стихиям гармонию чинных залов, кабинетов, гостиных. Так, в картине неизвестного художника второй четверти XIX века «В комнатах» окна парадоксальным образом не открывают внешнее пространство, но, напротив, белесой пеленой своих проемов закрывают его.
Совершенно иначе обстоит дело в живописи первых полутора десятилетий нашего века, в том числе в картинах мастеров круга «Мира искусства» и «Союза русских художников». В уходящем мире усадебной культуры раскрытые в сад окна вновь обретают оттенки романтического контраста мечты и яви, меланхолически меркнущей человеческой среды и пронизанной целительной свежестью природы. Своего рода предвосхищение такой образной интерпретации мотива окна неожиданно обнаруживается в одном из произведений, созданных в совершенно, казалось бы, иную по настроениям своим художественную эпоху. Это удивительно задушевный «Портрет Н. И. Петрункевич» (1883) работы Н. Н. Ге, построенный на еще не столь ностальгически-тревожных, как у «мирискусников», но эмоционально заостренных контрастах между сумраком жилья и сочной растительностью сада. Н. Н. Ге связывает этой картиной разные художественные поколения подобно А. А. Фету, глубинный микрокосм «садовой» лирики которого так чутко воспринял молодой А. А. Блок.
Подобные настроения и контрасты встречаются и в художественной литературе, отражающей то время.
