В XX веке теме «комнат», частных ли, общественных, уже не присуща столь непрерывная линия стилистической преемственности, как в прошлом столетии. Не ограничиваясь ролью обособленной ячейки в системе жанров, интерьер во все большей степени перенимает функции тематической станковой картины. Эта утрата «чистоты жанра» влечет за собой и немалые преимущества-все свободней, прихотливей, многообразней становятся переходы между интерьерным жанром и ведущими, стилеобразующими темами искусства. Все чаще интерьер превращается в характерный иносказательный портрет индивидуальной личности, в символический автопортрет, наконец в портрет времени, явленного в своей предметной и социально-психологической неповторимости.
Разумеется, идо этого «тихий жанр» тонко портретировал бытовые и духовные реалии своей эпохи. Но обычно здесь царила стабильная, гармонически упорядоченная, порою даже нормативно идеальная замкнутость настроения, реальным вещам в картине нередко противопоставлялась возвышенная утопия вещей, характерная для эстетики просветительства и романтизма. Опыт критического реализма, живописные поиски рубежа веков вводят в «волшебную коробочку» жанра ощущение эха времени, более настойчиво и зримо проступающего в предметах. Не нормы жизни, но сама жизнь окончательно становится здесь критерием образа обжитого архитектурного пространства.
Б. М. Кустодиев Дом в Успенском. 1908 Холст, масло Частное собрание. Москва
Русская живопись первых полутора десятилетий нашего века, проникнутая обостряющимся чувством близящихся грандиозных преобразований судеб человека и общества, испытывает к интерьеру новый острый интерес. Образы интерьера постепенно утрачивают прежнюю «микрокосмическую» замкнутость.
Петербургские и окрестные дворцы, провинциальные усадьбы, их внешние и внутренние пространства, полные гордого величия или обжитого уюта,- как известно, один из лейтмотивов творчества мастеров «Мира искусства» и «Союза русских художников». Воссоздавая в образах — причем нередко именно в чисто интерьерных, безлюдных, а не сценически фигурных,- среду дворцовой и усадебной жизни, «мирискусники» и «союзники» ставили перед собою в первую очередь задачу воспроизведения перед зрителем реконструированных в воображении или реально сохранившихся «очагов красоты», стремились дать впечатляющий урок вкуса современной им буржуазной цивилизации, погрязающей в хаотическом бесстилье.
Историко-ретроспективные тенденции, определившиеся в изобразительном искусстве, с программной четкостью были выражены в журнале «Старые годы», выходившем с 1907 года; в этом издании публикации памятников, элегические очерки, а также суровая публицистика, поименно указывающая виновников запустения тех или иных архитектурных ценностей, суммировались словами из введения (к первому номеру), написанного известным русским искусствоведом В. П. Верещагиным: «Быть может, те дорогие воспоминания давно минувших времен, которые мы найдем и восстановим, возродят к жизни все, что до сих пор у нас было так бледно и мертво: знание, опыт, вкус и любовное, проникновенное уважение к седой старине».
